Белорусская деловая газета, №1170 от 06/06/2002
Выбор преемника
Одна кандидатура названа — мэр Минска Михаил Павлов
Дмитрий ДРИГАЙЛО
Президент у нас во многих отношениях замечательный. Он уже опытен, но еще молод и до сих пор фонтанирует космического масштаба инициативами — одна скандальнее другой. И, конечно, не собирается на покой. С другой стороны, по Конституции он уже должен паковать чемоданы и присматривать себе место в Совете Республики, где по той же Конституции ему гарантировано пожизненное членство. Чтобы прогнозировать политическое будущее страны, надо понять, ищет ли Лукашенко себе преемника и может ли он это сделать. Если да, то он задумывается, как мирно уйти от власти. Если нет, то нас ждет абсолютная интеграция с Россией, вплоть до полного объединения, либо изменение конституционного строя.
Схема мирной передачи власти уже обкатана в России. Назначается премьер-министр с грифом “преемник” и предупреждением: “Не мочить”. Пара-тройка месяцев “испытательного срока” и (в случае неуспеха) — следующий. Того, кто не сдал экзамен, — на заклание, и самое большее, что ему будет светить, — место депутата в нижней палате парламента.
Преемником должен быть человек, в котором соединялись бы понятия “никакой” и “свой”. Естественно, это не может быть, так сказать, функциональный преемник. Потому что в этом случае речь будет идти о победе над Лукашенко, чего действующий президент допустить не может. Преемник по должности — совсем другое дело. Он (именно “он”, а не “она”) должен быть абсолютно лоялен, а еще лучше — зависим. И уж совсем хорошо — замазан. Не харизматик. Разделяющий политику нынешнего президента, но не друг. Желательно, не знавший президента до его восшествия “на престол”. Кто конкретно может им стать? Не Латыпов, не Шейман, не Коноплев, не Кучинский, не Мясникович… Да мало ли, кто “не”. Гораздо интереснее, кто может быть “да”. Можно, конечно, порассуждать о перспективах Попова, Чергинца… даже Заметалина. Но это беспредметные рассуждения.
Кроме того, что преемник должен обладать набором определенных качеств, он должен, что называется, “зацепить” президента — довериться ему целиком, очаровать и зачаровать его. С Лукашенко это даже не сложно, это практически нереально. Претендент должен не только обязательно проигрывать президенту в личном плане (технологии различны), но и умудряться делать это так, будто бы и не проиграл вовсе. Это действительно должна быть игра в полном смысле слова. Ведь известно, что, если президент одерживает над кем-то из чиновников моральную победу, то тот для президента просто перестает существовать как личность, как ровня. И главная задача потенциального преемника — не допустить этого при внешней зависимости от президента и животной преданности ему. Сложная, согласитесь, задача.
Мы обратились с вопросами, касающимися возможности появления преемника и того, какими качествами он должен обладать, к нескольким людям. Первый — политтехнолог Владимир МАЦКЕВИЧ.
— Как вы думаете, может ли вообще встать вопрос о преемнике — не по функциям, а по должности?
— Ответ теснейшим образом связан с вашим же уточнением. Нынешний глава государства загнал себя в угол собственной политикой. Практически любой, кто придет ему на смену, вынужден будет разбираться с вопросами, на которые не получены ответы от нынешнего главы государства. Этих вопросов много. Перечислю только самые главные, без ответов на которые не обойтись.
Во-первых, политически мотивированные исчезновения людей. Дело уголовное и на него не распространяется срок давности.
Во-вторых, государственный переворот в ноябре 1996 года. Как это было? Что это было? Какими средствами достигнуто? Это дело на грани политики и уголовщины. По этому делу также существует так называемый закон Савичева о неприменимости срока давности, принятый Верховным Советом 13-го созыва.
В-третьих, как, куда и на какие цели тратятся государственные деньги, которыми президент получил право бесконтрольно распоряжаться через поспешную реализацию результатов референдума 1995 года (торговля оружием, помощь государствам-изгоям...)?
В-четвертых, скрытые от общественности факты приватизации. Уже сейчас назрела необходимость новой экономической политики. При любом новом режиме вопрос встанет со всей остротой. Где, в каких предприятиях есть доля собственности сегодняшних чиновников?
Пока на эти вопросы нет ответов, освобождающих нынешнего главу государства от подозрений, и нет оснований для возбуждения дел в судах различных инстанций, он не может допустить мысли о преемнике.
— Когда этот вопрос может встать наиболее остро?
— Он может появиться только у окружения Лукашенко в силу вышесказанного. Острота будет зависеть: а) от устойчивости восприятия нынешнего главы электоратом, от рейтинга, грубо говоря. Порог находится где-то в районе 10–15 процентов; б) от поддержки России, Кремля в первую очередь; в) от действий ЕС, США и ОБСЕ, но здесь надежд мало.
— Какие обстоятельства могут подвигнуть президента на ускорение поисков?
— Факторы, перечисленные выше. Ну и, естественно, признаки того, что ближайшее окружение склонно к предательству в большей степени, чем это обычно выглядит в глазах любого диктатора.
— Кто может стать таким человеком? Или хотя бы какими качествами он должен обладать?
— Это может быть только полная марионетка. Типа того татарина, которого Иван Грозный посадил в свое время в Москве. Политика с такими качествами сегодня найти невозможно. Поэтому такая мысль будет отброшена Лукашенко, как только придет ему в голову. Если же иметь в виду ставленника “предательского” окружения, то это должен быть “тираноборец” хотя бы только по репутации, созданной пиарщиками. То есть борец с тиранией и диктатурой. Что близко к абсурду, но всегда есть возможность договориться с кем-то из сегодняшних оппозиционеров, подкупить. Такая марионеточность может показаться приемлемой ценой для желающих “порулить” и снискать славу свергателя диктатуры.
— Чем Лукашенко станет заниматься, когда, предположим, отойдет от дел? Кстати, как вы думаете, он в принципе способен “отойти от дел”, удовлетворится ли он ролью пожизненного сенатора?
— Нет. Ему не будет спокойно в стране, пока не будут даны ясные и снимающие все подозрения ответы на поставленные выше вопросы. Сначала ответы — потом обеспечение “запасного аэродрома”. Вряд ли это будет место пожизненного сенатора. Скорее, дача, хобби, институт проблем животноводства и колхозного строя, писательская карьера. Или как вариант — почетная ссылка. Если ответы не будут своевременно найдены, всегда будет угроза суда. И неважно, в Минске или в Гааге.
Наш следующий собеседник — Анатолий КРАСУЦКИЙ, депутат Палаты представителей, заместитель председателя Парламентской комиссии по международным делам и связям с СНГ, заслуженный юрист Беларуси, доктор философских наук.
— Президент молод, но пошел отсчет второго президентского срока. Будет ли в обозримом будущем стоять вопрос о преемнике?
— Убежден, ничто не вечно под луной. И этот вопрос реально возникнет. Возможно, его решение созреет и раньше, в зависимости от целей, которые поставит руководитель государства.
— Каким образом может произойти процедура назначения преемника?
— Наиболее приемлем российский вариант “Ельцин — Путин”. Вернее, так называемый российский, потому что на самом деле он уже давно используется во многих странах как оптимальный, самый спокойный вариант передачи власти. Загодя, за год-полтора, назначается премьер-министр. А затем он побеждает на президентских выборах.
— Кто мог бы стать преемником нынешнего президента?
— Исходя из нынешней ситуации, при которой не исключена возможность третьего президентского срока, еще рано говорить о конкретном человеке. Но достаточно компромиссной фигурой мог бы стать Михаил Павлов.
— А как президент может получить право избираться в третий раз?
— Исключительно в рамках правового поля. Вполне вероятна возможность принятия Конституционного акта союзного государства. А с учетом этого обстоятельства можно поставить вопрос о третьем сроке. Впрочем, мы не будем гадать на кофейной гуще. Реальностью этот вопрос станет тогда, когда на референдуме будут одобрены эти предложения. А право инициировать референдум у нас имеют президент, парламент и народ. Подождем, пока кто-нибудь из них проявит инициативу.
— Но ведь в парламенте уже говорят о грядущем референдуме.
— Этот вопрос звучал в парламенте, в частности, во время обращения президента к депутатам. Тогда Роман Ананьев, Ольга Абрамова спрашивали президента о референдуме. Правда, вопрос Абрамовой касался расширения функций парламента, а вот Ананьев спросил как раз о третьем президентском сроке. Так что мысли у отдельных политиков витают, а иногда и озвучиваются. Это нормальная практика — вопрос “забрасывается” в общество, затем происходит оценка того, как общество реагирует на новую инициативу, приемлет ее или нет.
Самым коротким получился разговор с Владимиром КОНОПЛЕВЫМ, заместителем председателя Палаты представителей, другом детства Александра Лукашенко.
— Как вы думаете, займется ли президент Лукашенко поиском преемника в связи с необходимостью передачи власти в 2006 году? И если да, то какими качествами должен будет, по вашему мнению, обладать этот человек? Кто может им стать? Вы ведь знаете президента давно.
— На эти вопросы я отвечать не буду. Вы же знаете, что такое слова Коноплева, сказанные публично... Незачем об этом говорить.
Тем не менее мы намерены продолжить дискуссию на эту тему и приглашаем к ней всех желающих.