Философия (словарь)

Деятельность - философская и методологическая категория с максимальным логическим объемом понятия. Категории с максимальным объемом понятия используются как универсальный или объемлющий объяснительный принцип. Максимальный объем понятия позволяет употреблять категорию Д. как предикат в онтологических суждениях отнесения частного к общему, конкретного к абстрактному, вида к роду. Максимальный объем понятия находится в обратной зависимости от содержания этого понятия. О таких категориях схоласты говорили, что они о многом сказываются, о них же сказывается мало. Понятий с максимальным объемом и онтологической претензией на универсальность в истории философии встречается немало, это предикаты суждений типа: "Все есть Это". Все, что может быть включено в объем такого понятия наделяется статусом действительного существования, и, наоборот, все, что не входит в объем понятия, признается недействительным.

На место предиката в таких универсальных онтологических суждениях можно поставить категории: Бог, природа, сознание, материя, бытие. Досократики или античные физики использовали в качестве онтологических предикатов стихии (воду, огонь, воздух), или специально изобретенные понятия (нус, логос, апейрон). Позднейшие метафизики иногда апеллировали к категориальным парам (например, Демокрит: атомы и пустота, или Декарт: мышление и протяженность). После Канта в философии стали воздерживаться от метафизических общеутвердительных суждений универсального порядка, однако это воздержание касалось только философии, но не частных наук и методологии. Критика и мода на воздержание от метафизики не могли отменить логическую индукцию и необходимость подведения видовых понятий под общий род. Почти целое столетие от Гегеля до Гуссерля философы не занимались онтологическими проблемами, относя их к метафизике. Последствием этого стало повсеместное распространение натурализма и позитивизма в нерефлектируемой и некритичной форме, утвердивших на месте единственного онтологического предиката с максимальным объемом понятия категорию природы. Метафизика позитивизма и материализма XIX века формулировалась в одном суждении: "все есть природа". На этом фундаментальном объяснительном принципе базировалась методология познания в науках и способы философствования, что порождало ряд неразрешимых гносеологических и методологических проблем. Эти проблемы по-ðазному осознавались в зависимости от того, в какой из практик с ними сталкивались.

Òак, невозможность редукции или сведения содержания сознания и психики к источникам ощущений формулировалась как психофизическая проблема (И.Гербарт, И.Фехнер). Невозможность выведения содержания сознания и психики из физиологических процессов в органах чувств формулировалась как психофизиологическая проблема (Гельмгольц). Обе эти проблемы рождены стремлением распространить онтологический объяснительный принцип "все есть природа" на мысли, переживания, память, фантазию и прочие феномены сознания. Психофизическую и психофизиологическую проблемы пытались решить средствами естественных наук, а не через онтологическую критику, поэтому на фоне методологических и гносеологических споров популярностью пользовались философские спекуляции объясняющие душевные явления химизмом мозга (Фохт, Молешот). Специфически аналогичные проблемы ставились по отношению к историческим, социальным и культурным явлениям и процессам.

Ïопытки О.Конта и И.Бентама построить социологию и политэкономию на основе методов естественных наук не были успешными. Д.С.Миль, Г.Спенсер, В.Дильтей пытались разрешить проблему несводимости социальных и исторических феноменов к природе через разработку методов конкретных наук, минуя онтологическую критику.

Ìарксизм на этот же вызов ответил созданием изощренной системы исторического материализма и до крайности запутанного диалектического детерминизма.

Òолько Гуссерлю удалось восстановить в правах онтологию. В разработке феноменологии как способа философствования Гуссерль предложил вновь использовать сознание в качестве фундаментального онтологического объяснительного принципа. Сознание выступало в феноменологии Гуссерля как предикат в онтологических суждениях обо всем. Все многообразие феноменов (в том числе и природных) трактовалось как результат интенциональности сознания, а объекты и знания получались посредством феноменологической редукции. Сознание в феноменологии Гуссерля стало первой альтернативой природе, в век торжества натурализма, как онтологическая категория с максимальным объемом понятия.

Ä. в этом же качестве, как онтологическая альтернатива, стала сознательно разрабатываться уже в ХХ веке, когда деятельностный подход был предложен в оппозицию натуралистическому. Эпизодически использовал деятельность как предикат в онтологических суждениях уже Аристотель. Категория Д. в качестве онтологического объяснительного принципа употреблялась в немецкой трансцендентальной философии. Так у Канта практический разум фундировался на категорическом императиве и априорных нормах деятельностного, а не естественного, происхождения. Гносеология Фихте, Шеллинга и Гегеля объясняла происхождение знания закономерностями познавательной Д., усматривая в знании большую зависимость от логики и методов познания, нежели от естественной природы объекта знания. Представление о деятельностном происхождении знания оказалось полузабытым достижением отвлеченной от практики немецкой трансцендентальной философии, а затем и вовсе было вульгаризовано в марксизме, сначала Энгельсом, через натурализацию диалектики в "Диалектике природы", и уже окончательно сведено к наивному реализму в, так называемой, "ленинской теории отражения".

Îдним из первых прецедентов деятельностного подхода была методологическая установка В.Гумбольдта относительно языка. Гумбольдт не только объявил, что язык есть деятельность, но, чтобы не оставалось сомнений (в онтологическом характере употребления предиката Д. при объяснении языка и построении языкознания), он уточнил, что не человек овладевает языком, а язык овладевает человеком. Деятельностная методологическая установка Гумбольдта никогда не была реализована в языкознании в полной мере, но, комплексируясь с психологизмом Ф.Соссюра, позволила ввести действительность речи-языка, исследовать и анализировать речь-язык в схемах акта речевой Д. Даже отказ в контексте лингвистического позитивизма, структурализма и эпистемического подхода Л.Ельмслева от объяснения языка как Д. не приводил к полному пересмотру онтологических представлений Гумбольдта. А в постмодернистском языкознании деятельностная установка получила новое развитие, хотя сам постмодернизм есть скорее сознательная компиляция подходов.

 ХХ веке äеятельность как онтологическая категория широко употреблялась в частных науках, в первую очередь в социологии (М.Вебер, Дж.Мид, Т.Парсонс). Одновременно предпринимались попытки построение общей теории Д. (праксеология Т.Котарбиньского). Все эти попытки неизбежно оставались непоследовательными и противоречивыми. Фундаментальное противоречие попыток построить общую теорию Д. заложено в самом онтологическом характере категории с максимальным объемом понятия. Если через категорию с максимальным объемом понятия многое объясняют, то тем меньше содержания в самом понятии. Именно поэтому нет, и не может быть теории природы или Бога. Содержанием понятия природы может быть только вся методология естественных наук вместе с накопленным этими науками знанием. На статус же теоретических знаний о природе могут претендовать только формальные бессодержательные суждения и аксиомы, например, природа есть причина самое себя, природа не зависит от знания о ней, природные факты не зависят от наблюдателя. И наоборот, феномены, причиной которых является наблюдатель или познающий субъект, не являются фактами, но артефактами, т.е. ошибками, подлежащими исключению из познания. Так же и в теологии, которая не рассматривает себя как теорию бога, но Богом все объясняет, ничего не объясняя о Боге (наиболее рефлексивна в этом отношении апофатическая теология, а противопоставлена ей может быть теософия).

Противоречие частных наук, использующих категорию Д. как объяснительный принцип, при попытках познания самой Д. состоит в необходимости отказа от метода и предмета этой науки, и переноса познавательной активности на методологические проблемы. Поэтому частные науки, как правило, доходят до разработки схем актов Д. или действия (акт речевой деятельности Ф.Соссюра, акт деятельности Дж.Мида, социальное действие М.Вебера и Т.Парсонса, психические действия и операции А.Н.Леонтьева), т.е. акцентируют внимание на атомарных или элементарных структурах Д.

Именно необходимость оформления подходов, построенных на альтернативных природе онтологических категориях сознания и Д. привели в ХХ веке к эмансипации методологии от частных наук и от философии. Феноменология Гуссерля изначально строилась как методология. Методологическая проблематика занимает важнейшее место в работах М.Хайдеггера, М.Мамардашвили и других философов, оперирующих категорией сознания. Объяснительные возможности и познавательный потенциал различных подходов могут быть признаны одинаковыми, поскольку несопоставимы в силу различия предельных онтологий. Природа, сознание и деятельность как категории с максимальным объемом не сводимы друг к другу, но позволяют объяснять одно через другое. Подходы с различными онтологическими основаниями замыкаются на практиках и исчерпываются практиками. Практическая прагматика определяет цели методологии. Когда онтологическая работа перемещается из философии в методологию, то именно практические проблемы и потребности оказываются в большей степени определяющими развитие подхода и его институционализацию, чем проблемы и потребности познания и объяснения явлений.

Онтология природы замыкается на методы познания естественных наук и исчерпывается в технологиях работы с природным материалом. Онтология сознания замыкается на методы наук, которые неокантианцы называли Gaistwissentyschaft и Kulturwissentyschaft и исчерпывается в психотерапии, психоанализе, антропотехнике, педагогике и знакотехнике. Онтология Д. охватывает все эти практики, а также социальную инженерию и гуманитарные технологии. Именно поэтому на базе онтологии Д. оформляется методология, которая снимает в себе философию (философскую работу, а не историческое развитие философии), науку, инженерию, дизайн, оргпроектирование и программирование развития. Вне сферы интереса деятельностной методологии остаются только религиозные практики, там, где они выходят за пределы антропотехники (наука же некритично претендовала на решение религиозных проблем, объявляя все объекты веры несуществующими).

Исходным постулатом деятельностной онтологии выступает предельное онтологическое суждение: все есть деятельность, весь мир это мир Д. Познанный мир это результат или продукт познавательной Д. Познаваемый мир это материал познавательной Д. Преобразованный или искусственный мир (включая современного человека) целиком порожден Д. Специально имеет смысл рассмотреть природный мир, который в натуралистическом подходе постулируется существующим вне человека, без человека, до и после человека, а, следовательно, и любой Д, поскольку Д. не может быть помыслена без человека. При этом постоянно упускается из виду, что таким образом понимаемая природа является продуктом специальной Д. методологов естествознания от Бекона, Галилея и Декарта до позитивистов XIX века, которые оформили именно такое представление о природе в виде аксиом и постулатов при построении метода естественных наук, индуктивной логики и эксперимента. Это представление о природе является не содержанием понятия природы, а только формальной нормой, организующей познание природы и работу с природным материалом. Только отсутствие методологической рефлексии приводит к слиянию в онтологическом понятии формального и содержательного знания.

Деятельностный подход предполагает специальную процедуру рефлексивного отнесения формального знания к деятельности с объектом, а содержательного знания к самому объекту. Формальное знание рассматривается как нормативное и, в некоторых случаях, как априорное, а содержательное как апостериорное, или, в общем виде, как последеятельностное, как результат Д. Любое апостериорное знание понимается в онтологии Д. как артефакт. Когда естествознание стало иметь дело с природными феноменами, которые не даны непосредственному опыту, а могут наблюдаться только опосредованно, через специально сконструированные процедуры или через специальную аппаратуру, возникла проблема артефактов. Так в XIX веке через микроскоп можно было исследовать только препарированные, а не живые клетки. Процедуры подготовки клеточных препаратов приводили к неконтролируемым изменениям клеточного материала и исследователям приходилось определять, что в наблюдаемом препарате от живой клетки, а что образовалось в результате препарирования. Неоднократно микробиологи принимали новообразования в умерщвленных препаратах за органелы живой клетки и строили гипотезы и теории об их функциях для жизни клетки. Такие ошибки стали называть артефактами, и при обнаружении ошибки приходилось отбрасывать гипотезы и корректировать теории. В деятельностном подходе любой факт рассматривается как артефакт, или как следствие Д., а деятельностный метод разрабатывается как процедура анализа артефактов и отнесения полученного знания к самому объекту, к познающему субъекту или к познавательной деятельности. Так наблюдаемые явления света/цвета являются артефактами, в которых видимый цвет определяется характеристиками зрительного анализатора, и не может рассматриваться как содержательное знание о наблюдаемом объекте, спектральные параметры, амплитуда и частота электромагнитных колебаний относятся к волновой оптике, т.е. к познавательной Д., к самому же объекту мы относим только знание, что свет это волны, а цвет интерференция волн, при этом помня, что в такой познавательной Д. мы не получаем полного знания об объекте. Таким образом, процедура рефлексивного отнесения разных знаний артефакта к объекту и к Д. с объектом, становится в деятельностном подходе нормой или нормативным постулатом, при котором натуралистическое нормативное требование независимости наблюдаемых фактов от наблюдателя утрачивает свою актуальность. На место независимости факта от наблюдателя ставится рефлексивное отнесение, а сама рефлексия становится обязательной нормой деятельностного метода.

Рефлексия в онтологии Д. нечто принципиально иное, чем у Локка его последователей. (См. Рефлексия и Рефлексия в СМД-методологии) Сенсуалисты рассматривали рефлексию как способность психики или как возможность параллелизма действия (переживания) и осознания действия (переживания). В.Вундт пытался построить на базе этой способности или возможности метод психологии — интроспекцию. В онтологии Д. рефлексия становится аксиомой и нормой самой Д. Без рефлексии нет Д. То, что само не является Д. рассматривается как материал Д. Так, автоматическое выполнение операций машиной не рассматривается как Д., но машинообразными и автоматизированными могут быть и действия человека. Такие действия становятся объектом Д. или ее материалом.

В деятельностном подходе сам объект рассматривается иначе, чем в методологии естественных наук и в онтологии природы. Объект в онтологии природы берется и понимается как элемент категориальной пары "субъект - объект", где субъекту приписываются цели и намерения (интенции), а объект объявляется свободным от целей и намерений ("природе изощрена, но незлонамеренна"). Объект в онтологии Д. всегда изначально интенционален. Нулевая интенция или не(зло)намеренность объекта есть специальный частный случай. Так, в познавательном методе естественных наук мы отказываем в интенциональности природным объектам исключительно из методологических соображений, а не из метафизических. Таким образом, метод естествознания становится частным случаем деятельностного подхода, при принятии дополнительной аксиомы (конвенционально принятого ограничения) неинтенциональности объекта.

Соответственно меняется и представление об объективности и субъективности, которые начинают пониматься как рефлексивные суждения об аксиоматике подхода, а не как гносеологические априорные полагания. Условиями объективности в натуралистическом подходе выступают присутствие факта в опыте и повторяемость (принципиальная повторимость) опыта. Повторяемость факта в опыте кладется в основу законосообразности объективно существующего, независимо от того, познан закон или (еще) нет. Все объективно существующее в природе законосообразно, подчинено "законам природы", которые трактуются как типы связей причин со следствиями. Таким образом, объективность отождествляется с законосообразностью или причинно-следственными зависимостями. В деятельностном подходе объективность основывается на нормосообразности, в качестве нормы Д. может быть использован в том числе и естественнонаучный закон. Но нормами Д. могут выступать не только апостериорно выводимые естественно научные законы, но и априорные императивы, культурные эталоны, прототипы и образцы. Условием объективности становится не повторяемость фактов в опыте, а воспроизводимость нормированной Д.

Существование норм задается двумя отношениями: трансляцией их в культуре и реализацией их в конкретных ситуациях. Случайная ненормированная контаминация причин может вызвать событие или стать фактом, но не может быть признана объективной, пока не будет произведена ее нормировка, пока весь комплекс причин и следствий не оформлен в знании для трансляции в культуре и для реализации в иных ситуациях. Тем самым, объективное в онтологии Д. получается как результат специальной Д. — объективации.

Нормой объективации становится схема воспроизводства деятельности и трансляции культуры, увязывающая пространство существования норм (культуру) и множественность деятельностных ситуаций отношениями трансляции и реализации. Таким образом, все объективное в естествознании, объективно и в деятельностном подходе, поскольку повторяемость факта в опыте (в эмпирической Д.) транслируется в культуре (истории естествознания) и реализуется в ситуациях с нормированными контролируемыми условиями. Но сверх того в деятельностном подходе объективна и сама деятельность, в частности деятельность естествознания или наука, поскольку сама наука транслируется и реализуется как норма Д.

Причем, как всякая норма, наука может реализовываться только в ситуациях с контролируемыми условиями. Значит, в ситуациях с иными условиями не существует науки и всего того, что принято относить к науке, в том числе и представления о природе, т.е. сам объект природы, онтологию природы. Наука таким образом есть деятельность, объективно связанная с определенной ситуацией, а определенность ситуации задается культурно-историческими условиями, и только при соблюдении этих условий возможно объективное существование науки. Приходится допускать такие культурно-исторические условия, при которых науки объективно не существовало, когда не транслировались нормы научной Д. и, следовательно, не реализовывались. Можно описать ситуацию, в которой нормы научной Д. не реализуются, хоть и транслируются, например, СССР в период диалектического материализма, лысенковской и мичуринской биологии. Культурная трансляция норм научной Д. не прекращалась, книги с описанием естественнонаучного метода хранились в библиотеках, но в практической ситуации эти нормы не реализовывались. Объективно науки (науки биологии) в этой культурно-исторической ситуации не существовало, что не мешало накапливать эмпирические знания, выводить новые сорта растений. Объективно в этот период существовала иная деятельность, не научная.

Таким образом, нормосообразность как условие объективности в онтологии Д. наполняется культурно-историческим смыслом. Сама объективность понимается и трактуется как культурно-историческая объективность, или конкретная ситуативность в культурно-историческом смысле. Одним из первых прецедентов разработки деятельностного подхода была культурно-историческая концепция развития психики Л.С.Выготского, в которой решалась проблема объективности содержания психического и объективация психических процессов и психического развития как Д. Именно через такую объективацию разрешался знаменитый кризис в психологии, разразившийся в начале ХХ века (В.Вундт, О.Кульпе, К.Бюллер).

Поскольку объективность в онтологии Д. не предшествует деятельности, а является результатом объективации (т.е. самой Д.), то она не имеет завершенности, она всегда процессуальна. Объективность объектов Д. как завершенный результат присутствует только в конкретной культурно-исторической ситуации и реализуется в ней, но не исчерпывается ею. Поэтому воспроизводимость Д. как условие ее объективности дополняется принципом развития. Воспроизводство Д. необходимо для ее действительного существования, но недостаточно. В полной мере объективация Д. происходит в ее развитиии, или определяется развитием.

Принцип развития в онтологии Д. двояким образом трактуется применительно к познавательной Д. и к практической. В практической Д. принцип развития задается рефлексивным комплексированием требований целе-, причино- и нормосообразности в схеме описания ситуаций прошлого, настоящего и будущего.

В познавательной Д. принцип развития диктует введение генетического метода, как дополняющего дедуктивные и индуктивные методы. Знания есть результат Д. познания, поэтому помимо содержательного оформления в понятиях и нормах, знания должны браться в происхождении и становлении. Знание так же процессуально, как и все в Д., оно объективируется в генезисе и в развитии. Ключ к анатомии обезьяны в анатомии человека (Выготский), а не наоборот.

Генетический характер знания является доминантой в методологии К.Поппера. Принципиальная незавершенность объективации знания дает возможность Попперу вводить принцип фальсификации в Д. научного познания, как более фундаментальный, чем принцип верификации. И.Лакатос развивая методологию Поппера вводит в Д. познания научные программы как основу метода, необходимую для рефлексивного удержания принципа развития знания и его объективации. Деятельностный характер методологии Поппера и научных программ Лакатоса позволяют преодолеть мистический смысл научных революций по Т.Куну, который не смог выйти за рамки объяснительного психологизма.

Принцип развития в познавательной Д. определил программу построения содержательно-генетической логики (А.А.Зиновьев, Г.П.Щедровицкий, М.К.Мамардашвили, см. Содержательно-генетическая логика) в Московском логическом кружке. В рамках этой программы деятельностный подход и онтология Д. наиболее полно разработаны, хотя полной аксиоматики подхода до сих пор не существует, что вполне согласуется с рефлексивным допущением принципиальной незавершенности знания и принципом развития самого подхода. Одной из задач в программе разработки содержательно-генетической логики ставилась необходимость разработки общей теории Д. Поскольку такая задача не может быть решена (см. выше), то рефлексия хода ее решения привела к трансформации исходной программы и пересмотру исходных подходных и онтологических оснований.

В рамках разворачивания работ по программе построения содержательно-генетической логики была сформулирована подпрограмма исследования мышления как Д. (Г.П.Щедровицкий, Н.Г.Алексеев). Основным результатом работ по исследованию мышления как Д. стала институализация методологии как особой Д., объектом и предметом которой выступает самадеятельность (См. СМД-методология.) Впервые, после институциализации науки, предпринимается попытка организации новой Д., предметом и объектом которой становится философская категория с максимальным объемом понятия. Как естествознание это система наук о природе, так и методология это система наук о Д. Если в естественных науках научные предметы складывались и формировались несколько столетий, то методология вынуждена строить свою предметную структуру здесь и сейчас.

Длительная история естествознания сформировала системные представления для описания природы и знаний в отдельных научных предметах, а методология начиналась с системной разработки научного предмета. Исследование мышления как Д. предполагает построение предмета науки о мышлении как Д., причем, принципиально нового научного предмета, деятельностного, а не натуралистического. Тем самым , становление методологии в конце 50 годов совпало с периодом бурного развития системного подхода, и эти два направления разрабатывались синхронно, определяя друг друга, оформлясь в системодеятельностный подход или системодеятельностную методологию. Наложение системных представлений на онтологию Д. привело к переосмыслению функции самой онтологии в философствовании и в системе знаний. Онтология окончательно эмансипировалась от метафизики и утратила в методологии статус науки о сущем и существовании. Аксиоматика онтологии Д. (принцип отнесения знаний к разным объектам, рефлексия, принцип развития) предполагала пространственную многоплоскостную схематизацию предмета деятельностного знания, а системный подход обеспечивал средства для такой схематизации.

Методологический предмет строился системными средствами как схема многих знаний через конфигурирование этих знаний. (См. Конфигуратор) Сама Д. и предметы Д. представлялись в виде конфигураторов многих знаний, и эти конфигураторы стали трактоваться как онтологические объекты деятельностного подхода. А техника конфигурирования знаний понималась как онтологическая работа. Впервые онтологическая работа (в отличие от метафизических спекулятивных рассуждений) появилась в феноменологическом методе Гуссерля, и строилась на рамочных техниках и феноменологической редукции. В системодеятельностной методологии онтологическая работа была оснащена еще и системными техниками и методами. Системная формализация онтологии и основанная на конфигурировании знаний онтологическая работа позволили снять исходную внутреннюю противоречивость установки на построение теории Д. Онтология как философская наука о сущем и бытии ограничена аксиоматикой формальной логики.

Формальная логика устанавливает обратно-пропорциональные зависимости между объемами и содержанием понятий субъекта и предиката суждений. Чем больше объем, тем меньше содержание понятия, чем больше объем понятия, тем чаще это понятие употребляется в качестве предиката логических суждений, и, соответственно, реже в качестве субъекта. Т.е. понятия с максимальным объемом почти никогда не употребляются как субъекты логических суждений, а значит, о них мало что можно высказать позитивного. Системный подход преодолевает эти ограничения формальной логики через большую формализацию. В первую очередь системный подход устраняет зависимость между содержанием и объемом понятия. Элементы системы бессодержательны, так же как математические объекты. Элементы в системе это функциональные места, в которые проецируется содержание, как наполнение этих функциональных мест.

Теория систем для онтологии Д. выполняет методологическую функцию, аналогичную той, которую выполняла математика для естествознания у Декарта, Ньютона и Лейбница. С другой стороны, конфигурирование онтологии Д. и теории систем в одном подходе может рассматриваться как аналогия с взаимодополнительностью Аналитики и Топики в философии Аристотеля, или методологическим принципом единства онтологии, логики и теории познания в идеализме Гегеля. Хотя это не более чем межподходные аналогии, поскольку при определенном подобии методологических форм, сами принципы наполняются совершенно иным содержанием. Эти содержательные различия ярче всего проявляются в дифференциации дисциплин.

Дисциплинарная и предметная структура естествознания складывалась с XVIII, с одной стороны, как эмансипация знаний о теоретически или эмпирически выделяемых объектах, с другой стороны, как эмансипация методов и семиотических машин. Теоретическая дифференциация осуществлялась по методологическому образцу Г.Галилея ("Беседы и математические доказательства, касающиеся двух новых отраслей науки"). Каждый объект, выделенный теорией, потенциально становился предметом новой научной дисциплины. Теоретическое описание движения тел становилось предметом и специальной наукой: теория движения тел — динамика, теория движения газов — пневмодинамика, жидкостей — гидродинамика, электрических зарядов — электродинамика, элементарных частиц — квантовая динамика.

Эмпирическая дифференциация задавалась "Новым органоном" Ф.Бэкона. Живое изучается биологией, но живые растения ботаникой, а животные зоологией, причем рыбы ихтиологией, а птицы орнитологией, тогда как функционирование их организмов физиологией, а строение тел анатомией, единицы же строения тел цитологией и т.д.

Методическая и семиотическая дифференциация предметов характерна в основном для математики и формальных знаний (аналитическая геометрия, математическая оптика, структурная химия и т.д.).

Х.Вольф привязал неконтролируемую дифференциацию научных предметов и дисциплин к образовательной практике университетов, поставив в соответствие множеству научных предметов множество учебных дисциплин, что сдерживало центробежные тенденции в развитии науки вплоть до ХХ века. В ХХ же веке эта связь научных и учебных предметов утратила свою актуальность, что породило кризис воспроизводства Д. в самой науке и в образовании (гиперспециализация наук, информационный бум, футурошок по А.Тоффлеру).

Принципиально иначе строится дисциплинарная структура в деятельностном подходе. Первой попыткой создания деятельностного предмета можно считать наукоучение Фихте. Фихте рассматривал науку именно как деятельность, а наукоучение строилось на рефлексивном отнесении знаний к объекту ("вещь в себе"), к субъекту (отсюда специальный интерес Фихте к проблематике Я), к Д. ("интеллигенция в себе"), причем, как объект, так и субъект Д. выводятся в наукоучении из нормативной Д. В наукоучении Фихте, в большей или меньшей степени, нашла отражение аксиоматика деятельностной онтологии, за исключением того, что естественным образом, не могло быть известно в начале XIX века.

Другим прецедентом можно считать уже упоминавшуюся программу построения языкознания В.Гумбольдта, которая, несмотря на периодические отклонения и периоды забвения, в целом разворачивается до настоящего времени. Но языкознание как деятельностная дисциплина состоит не из набора грамматик и компаративистики, но как разнесение знания по трем рефлексивно заданным пространствам: парадигматики, синтагматики и прагматики, с конфигурированием содержания этих пространств в комплексном знании о речи/языке.

Именно необходимость конфигурирования знаний с различным онтологическим статусом изначально отличает деятельностные предметы и дисциплины от естественнонаучных и натуралистических. Это отличает наукоучение Фихте от многих более поздних программ исследования научной Д. (социология знания К.Манхейма, частные методологии науки), где исследователи держались в рамках натуралистического подхода.

В основании деятельностной дифференциации предметов и дисциплин лежит объективация типов деятельности, например, объективация проектирования — методология проектирования, то же самое для других типов деятельности: исследование, программирование, дизайн, управление и т.д. Комплексирование традиционных наук, возникших в рамках натуралистического подхода, с деятельностными онтологиями приводит к их методологизации, к пересмотру и перетрактовке системы знания: например, экономика — маркетинг, натуралистическая кибернетика или теория управления — деятельностный менеджмент или методология управления (характерна в этом отношении эволюция теоретических представлений и практического самоопределения Р.Акоффа, от кибернетики к теории целеустремленных систем и к практическому управленческому консультированию).

Во второй половине ХХ века многие традиционные дисциплины эволюционировали в сторону деятельностного подхода через заимствование системных методов, внедрение теории систем до сих пор остается самым распространенным способом методологизации конкретных научных предметов. Медленность и непрограммность процесса методологизации современного знания объясняется сдерживающими факторами трансляции культуры и консервативностью образовательных институтов.

Современная система образования и образовательная Д. построены как устойчивые технологии трансляции научного знания и натуралистического подхода и воспроизводства их в социкультурных ситуациях Д. Основным механизмом образовательных технологий, от начальной школы до университетов, является научный предмет в форме учебного предмета. Современное образование как бы удваивается и дублируется: институциональные школы всех уровней вводят учащихся в мир природных знаний (натуралистические язык и мировоззрение овладевают поколениями учащихся), а над институциональной школой приходится надстраивать институты переподготовки к миру Д. В сфере образования с наибольшей остротой проявляется противостояние натуралистического и деятельностного подходы.

Попытки преодоления зависимости учебных дисциплин от научных предметов предпринимались неоднократно. Например, педагогика Д.Дьюи или метод проектов, но он основан на философии инструментализма и прагматизма, а не на деятельностном подходе. Отменив натуралистическую предметность Д.Дьюи не предложил новой дисциплинарной структуры, поэтому метод проектов палеативен и сохраняет натуралистическое содержание образования.

Собственно деятельностную педагогику (андрогогику) развивают последователи Л.С.Выгодского, реализуя ее через замену сенсуалистического принципа наглядности принципом рефлексии, переходом от воспроизводства опыта к воспроизводству деятельности и развитию мышления. Содержанием образования в деятельностной педагогике выступает содержательно-генетические формы мышления как Д., в которые рефлексивно включены знания, а не сами знания, умения и навыки. Сопоставление педагогики Д.Дьюи и деятельностной педагогики обнаруживает принципиальное различие между деятельностным отношением и деятельностным подходом.

Деятельностное отношение как техническая установка ("по-став" См. Техника) в познании и мировоззрении встречались всегда в противовес созерцательному отношению или установке. Деятельностное и созерцательное отношения взаимнодополняют друг друга в различных подходах, в том числе в натуралистическом и деятельностном, но по разному комплексируются и конфигурируются. В естествознании и натуралистическом подходе акцентируется созерцательная установка, однако переакцентировка на деятельностное отношение не меняет натуралистического подхода сама по себе без смены онтологии природы на онтологию Д., без смены подходной аксиоматики. Акцент на деятельностном отношении в естествознании ("Природа не храм, а мастерская", "Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее — наша задача") не может отменить познавательную аксиому о независимости природных явлений от наблюдателя, но снимает с наблюдателя ответственности за свои действия, приводит к технократической безответственности.

Конфигурирование знаний в онтологии Д. позволяет размещить созерцательное и деятельностное отношение как знание в соответствующие функциональные места в схеме объекта Д. Ярче всего несовпадение деятельностного отношения и деятельностного подхода обнаруживается в экологии. Экология как научная дисциплина сложилась в естествознании, но сконцентрировала в себе деятельностное отношение самых разных социальных субъектов и агентов деятельности. Глобализация техногенной цивилизации в ХХ веке привела к инверсии отношения цивилизации (и культуры) к природе. С древних времен природная детерминация существования цивилизаций и культур представлялась самоочевидной. Форма и само существование цивилизаций и культур определялось природным окружением, ландшафтом. Самоочевидными были представления о дикой природе, окружающей природной среде. В ХХ веке само существование "дикой" природы поставлено в зависимость от деятельности человека. Как не парадоксально это звучит, но в современном мире "дикая" природа может существовать только, когда культивируется человеком. Уже техногенная среда является окружающей для природы, а не наоборот. Осознание этого стимулировало деятельностное отношение к экологии, которая перестала быть просто научным предметом, но вылилась в широкое общественное и деятельностное движение. Однако знания, наработанные в естественнонаучной экологии практически бессильны при решении экологических проблем. Сами экологические знания парадоксально противоречивы в аксиоматике природы с ее законами сохранения массы, энергии, ets. Именно поэтому в экологическом движении возникают руссоистские тенденции, направленные на возврат к "природе", модернистские формы луддизма, возлагающие вину за разрушение природы на технику и технологический прогресс. Однако техника анравственна. Ответственность коренится в Д. людей. Проблема современной экологии и "зеленого" движения в натуралистическом характере знания о природе, в котором отсутствует функциональное место для ценностей, целей и норм. Экология как деятельностный предмет строится через объективацию этих целей и ценностей. "Дикая" природа в деятельностной экологии должна рассматриваться как рефлексивная норма и цель, а не как "вещь в себе", существующая независимо от человеческой Д. На экологической конференции ООН по окружающей среде и развитию в 1992 году был провозглашен императив устойчивого развития: "Мыслить глобально, действовать локально". Все действия и так локальны, но могут приводить к неконтролируемым глобальным последствиям. Проблема как раз в том, чтобы научиться мыслить глобально, причем мыслить в категориях глобальной Д., контролируя глобальные последствия локальных действий.

На базе системодеятельностного подхода конфигурирование мышления и Д. становится осуществимым, возникают транснациональные субъекты, пытающиеся реализовывать этот подход, например, Римский Клуб. Выход таких транснациональных субъектов на глобальную проблематику Д. приводит к изменению мирового порядка. В доэкологическую эпоху мировой порядок определялся действиями национальных государств, суверенитет которых был локализован их территориями. Государства и до сих пор не в состоянии быть субъектами глобальной ответственности. Глобальную деятельностную ответственность в современном мире субъективируют транснациональные корпорации, всемирные организации государств (ООН, ЮНЭСКО, НАТО), общественные организации типа Римского Клуба. Субъекты глобальной Д. нуждаются в концептуальном обеспечении своей собственной Д. Если раньше субъекты мировой политики пользовались натуралистическими концепциями (геополитика, постиндустриальное общество, марксистское учение об общественно-экономических формациях), то появление в мировом порядке новых субъектов требует критики этих концепций и замены их на деятельностные. Геополитике и марксизму нечего предложить миру, кроме войны или революции, в лучшем случае, мирного сосуществования. Различные теории постиндустриального общества могут предложить эволюционную конвергенцию политико-экономических систем. Требуются же проекты и программы устойчивого развития и мирового сотрудничества, обеспечения современного уровня жизни для всех жителей планеты, при сохранении культурного многообразия, самобытности народов и хозяйственных укладов. Онтология Д., системодеятельностный подход и методологизация знания выступают как вариант ответа на культурный вызов современного мира, не претендуя на единственность, при сохранении подходного плюрализма. В более общем виде системодеятельностный подход развивается в СМД-методологии (см. СМД-методология, Мыследеятельность).

Философия (словарь)