Ухудшение социально-экономического положения трудящихся и бессилие профсоюзов изменить ситуацию, с одной стороны, борьба предпринимательства с государством за выживание - с другой, и абсолютная монополия государства на принятие решений и контроль за ними - с третьей, - это сегодня определяющие факторы в сфере труда.

Современная форма профсоюзной деятельности и форма существования профсоюзов определяются трипартистскими отношениями. Это отношения, или взаимодействие, трех сторон: наемных работников, нанимателей и государства. Все стороны принимают на себя определенные обязательства и имеют возможность применять санкции к той стороне, которая нарушает соглашения.

В цивилизованных случаях (в демократических обществах) все три стороны имеют полномочия заключать соглашения на самом высоком уровне и контролировать выполнение этих соглашений как с собственной стороны, так и другими сторонами.

В трипартистских отношениях принята трехуровневая структура соглашений. Первый уровень - генеральное соглашение. Оно регулирует отношения между трудом, капиталом и государством на национальном уровне. Его подписывают со стороны государства на уровне правительства, со стороны профсоюзов - национальными объединениями. Третий подписант - соответствующие организации нанимателей.

Второй уровень включает тарифные соглашения в отраслях и местные соглашения по территориям. В заключении тарифных соглашений участвуют отраслевые структуры предпринимателей, отраслевые профсоюзы и компетентные ведомства со стороны государства. Местные соглашения затрагивают проблемы регионов и заключаются между региональными структурами.

Третий уровень - это коллективный договор, который регулирует отношения между работниками и хозяевами конкретного предприятия.

Пока только схема

После обретения независимости в Беларуси принята именно такая схема регулирования трудовых споров, конфликтов между трудом и капиталом и политики в сфере трудовых отношений. Функции сторон в трипартистских отношениях несимметричны. Наниматели и наемные работники отстаивают свои собственные интересы, а государство обеспечивает согласование этих интересов, гарантирует соблюдение достигнутых компромиссов и выполнение взаимных обязательств.

Но эта схема не работает по нескольким причинам.

Во-первых, полноценных трипартистских отношений в современной Беларуси быть не может, поскольку практически отсутствует одна из сторон, а именно - наниматели, или работодатели. Наниматели, или работодатели могут выступать самостоятельной стороной в трипартистских отношениях только в том случае, когда они являются собственниками и хозяевами предприятий. Если же собственником практически всех предприятий является государство, то оно представлено в двух лицах: как государство и как наниматель.

Фактически из трех голосов в трипартистских отношениях государство имеет два голоса, поэтому легко диктует третьей стороне свои условия. Поэтому на самом деле существует имитация или симуляция сторон трипартизма. В определенном смысле Федерация профсоюзов белорусская представляет собой имитацию представительства лиц наемного труда, но это мы разберем дальше.

Наниматели также представлены симулянтами. Все объединения промышленников и предпринимателей не являются полномочными представлять интересы нанимателей, а сами наниматели вовсе не обязаны исполнять подписанные некими общественными организациями соглашения. Государственные предприятия имеют непосредственное начальство в лице министерств (или концернов), то есть государства.

Слабость рабочего движения

Можно было бы назвать еще несколько причин, но и этих трех достаточно, чтобы понять симулятивный характер трипартистских отношений в современном белорусском варианте. Как можно было бы нормализовать ситуацию?

Очевидно, что нормальные цивилизованные отношения между трудом и капиталом возможны только после проведения широкомасштабной приватизации в стране. Только после того, как в стране появятся собственники средств производства, независимые от государства, хозяева рабочих мест и наниматели, с этими нанимателями можно будет вести речь об условиях найма работников и условиях труда.

И наоборот, пока монопольным владельцем рабочих мест является государство, вместо трипартистских отношений существуют только двусторонние. То есть участниками трудовых конфликтов выступают лишь две стороны: государство-наниматель и наемные работники. В двусторонних отношениях все решают сила и влиятельность сторон. Кто сильнее - тот и прав. Нет третьей стороны, которая выступала бы судьей в конфликтах и гарантировала бы выполнение взаимных обязательств конфликтующих сторон.

Итак, для решения проблем в сфере трудовых отношений необходимы: разворачивание широкомасштабной приватизации; параллельное создание ассоциаций и объединений собственников средств производства и нанимателей, которые могли бы выступать полномочными представителями субъектов хозяйствования в отношениях с государством и профсоюзами; организация рабочего движения и наращивание сил, ресурсов и влиятельности профсоюзов.

Нормализация трипартистских отношений возможна через заключение реалистичных и обязательных для исполнения соглашений: на национальном уровне - генерального соглашения, на отраслевом и региональном - тарифных и местных соглашений, на уровне предприятий - коллективных договоров.

Теперь бегло окинем взглядом ситуацию, сложившуюся в Беларуси. Частный бизнес находится в депрессивном состоянии и ведет с государством войну за выживание. Ассоциации частного бизнеса представляют собой фантомные образования, не пользующиеся реальным влиянием. Общественные организации, возглавлявшиеся Владимиром Карягиным и Максом Кунявским, до 1994-1995 гг. стремились стать полноценными представителями предпринимателей, но из этого ничего не получилось.

После сворачивания экономических реформ в 1995 году эти организации полностью утратили влияние, поэтому даже сам термин "предприниматель" изменил свое значение. Теперь этим термином называют "челноков" и мелких торговцев, которые не могут рассматриваться как наниматели и работодатели. Эти "предприниматели" сами объединяются в профсоюз и ведут затяжную и малорезультативную борьбу с государством за выживание.

Несть числа марионеткам

От имени работодателей генеральное соглашение подписывает марионеточная структура, объединяющая бывших директоров госпредприятий, вышедших на пенсию и занявшихся "общественной работой" в старом, советском понимании этого слова. Кроме того, на частных предприятиях (если не принимать в расчет псевдоакционированные госпредприятия) практически нет профсоюзов. Поэтому хозяева этих предприятий не интересуются содержанием генерального соглашения в принципе. Если положения генерального соглашения и имеют хоть какое-то значение для частного сектора экономики, то только в том смысле, что регламентируют некие общие, принятые по умолчанию, нормы найма работников и усредненные показатели зарплаты.

Со стороны наемных работников генеральное соглашение подписывают два профсоюзных объединения: ФПБ - Федерация профсоюзов белорусская* и БКДП - Белорусский конгресс демократических профсоюзов. Право ФПБ выступать от имени лиц наемного труда представляется весьма сомнительным, поскольку ее членами являются также и представители администрации предприятий. Строго говоря, профсоюзы, входящие в ФПБ, не являются организациями лиц наемного труда. По оставшейся с советских времен традиции, это организации, занимающиеся вопросами соцкультбыта.

Пять профсоюзов, объединенных в БКДП, малочисленны и слабы. В совокупности они объединяют не более 15 тысяч членов. Только на нескольких предприятиях профсоюзы БКДП представляют собой фактор, с которым считаются государство и наниматели. Это Независимый профсоюз (НПБ) в Солигорске, региональное отделение Свободного профсоюза (СПБ) в Могилеве на двух предприятиях: МоАЗ и "Зенит". Некоторая активность заметна в Новополоцке и Орше. Организации БКДП на крупнейших предприятиях страны, в том числе и в Минске, оказывают минимальное влияние на события, несмотря на все усилия.

Интерпретация понятий

Как выразились когда-то Ильф и Петров, если в стране есть евреи, то должен быть и еврейский вопрос. По аналогии можно было бы сказать, что если в стране есть рабочие, то должен быть и рабочий вопрос. В Беларуси рабочие есть, возможно, есть и "рабочий вопрос". Но есть ли что-нибудь, кроме "вопроса"? Вопросов вообще много. Попытаемся сформулировать некоторые из них и, если получится, ответить.

Рабочих в стране много, но есть ли рабочее движение? Организовано ли рабочее движение и если организовано, то как? Кто представляет организованное рабочее движение? Куда направлено или устремлено белорусское рабочее движение и чего от него можно ждать? Только ответив на эти вопросы, можно что-то понять в ситуации с белорусскими профсоюзами.

И наоборот, не задав этих вопросов, мы можем без конца пребывать в мифах и фантазиях о профсоюзах. Причем, говоря о профсоюзах, нужно различать юридическую и реальную стороны. Существование профсоюзов de jure может не соответствовать их существованию de faсtо. Сегодня в Беларуси присутствуют два крупных национальных объединения профсоюзов: Федерация профсоюзов белорусская - (ФПБ) и Белорусский конгресс демократических профсоюзов (БКДП). Кроме того, есть не входящие в эти объединения профсоюзы на предприятиях и самостоятельные профсоюзы, например "Белая Русь".

ФПБ объединяет отраслевые профсоюзы, сохранившиеся с советских времен. В эти профсоюзы почти автоматически попадает каждый, кто работает в государственном секторе. В БССР был практически поголовный охват профсоюзным членством всех работников. Все платили членские взносы. Профсоюзы участвовали в распределении различных социальных благ: путевки в дома отдыха, материальная помощь, детские сады и ясли, распределение квартир, дачных участков и т. д.

Так сложилось, что на особую бюрократическую структуру, называемую профсоюзами, государство переложило большую часть социальных проблем, возникающих у трудящихся. Отчасти это было даже разумно при тотальном огосударствлении всех сфер жизни и деятельности.

Не законом, а обычаем

После обретения независимости и смены общественного устройства Беларуси в 1991 году никто не стал ломать сложившуюся систему, хотя она явно противоречила продекларированным правовым нормам. Поэтому долгое время традиционная практика и формы работы в профсоюзах сохранялись при косметических поправках в законодательстве.

Но важнее всего практика правоприменения, которая строится скорее как обычное традиционное право. А это неписаная традиция. Если какая-то деятельность регулируется неписаным традиционным правом, то люди руководствуются не документами, а обычаем. Вот как выглядит обычай в профсоюзной деятельности.

Человек меняет работу. Электрик с мясокомбината устраивается в ЖЭС таким же электриком. У него никто не спрашивает заявления о вступлении в профсоюз коммунальных служащих, как никто не спрашивал заявления о выходе из профсоюза работников Минсельхозпрода, а членские взносы у него высчитывает бухгалтерия. Это обычная практика. Пусть читатель вспомнит, когда он писал заявление в профсоюз.

Далее. В профсоюзной организации состоят и наемный работник предприятия, и нанявший его чиновник отдела кадров, и руководитель этого предприятия или учреждения. Руководителю профсоюзной организации зарплату выплачивает бухгалтерия предприятия, кабинет и средства труда выделяет руководство. Это обычная практика. То есть профсоюзное начальство фактически является таким же нанятым, как и весь управленческий аппарат. Председатель профорганизации рассматривает руководителя предприятия как свое начальство и подчиняется ему, нисколько не обращая внимания на юридические тонкости. И это вполне согласуется с традиционным представлением о деятельности профсоюзов.

Уже одно присутствие в профсоюзе директора и рабочего не позволяет рассматривать такой профсоюз организацией рабочего движения. А если добавить к этому обстоятельству сложившиеся правила выдвижения и назначения профсоюзных чиновников, нужно констатировать, что от профсоюзов ФПБ остается только название.

Порвалась связь

Тяжелые времена для официальных профсоюзов - приводных ремней тоталитарного государства - начались весной 1991 года, когда рабочие стали проявлять собственную активность, вышли на рельсы в Орше, на улицы Минска и Солигорска. Стало абсолютно очевидно, что профсоюзы и зарождающееся рабочее движение никак не связаны между собой. Именно поэтому активисты рабочих выступлений 1991 года после спада забастовок и митингов оказались перед выбором: избираться на должности в профсоюзах и менять их деятельность или игнорировать чуждую рабочему движению организацию и создавать настоящие профсоюзы.

Кто-то выбрал один путь, кто-то - другой. Так начали возникать независимые демократические профсоюзы, которые потом стали учредителями БКДП. Основным признаком, отличавшим новые профсоюзы от традиционных, стало членство в них. Членами новых профсоюзов могли стать только наемные работники, но не представители администрации.

Новые (для Беларуси, разумеется) профсоюзы стали изучать опыт стран с развитым профсоюзным движением. Основной их целью продекларирована защита прав наемных работников. Именно их деятельность подталкивала изменения в законодательстве о профсоюзах, а старые профсоюзы вынуждены были с этим считаться.

Но полноценной конкуренции между новыми и старыми профсоюзами не было. Независимые профсоюзы изначально были поставлены в худшие условия. Для вступления в новый профсоюз требовалось заявление, а для этого нужно было выйти из старого. Старые профсоюзы были собственниками лагерей, домов отдыха, других объектов соцкультбыта. На деньги предприятия они покупали детям подарки и выплачивали материальную помощь, а новые профсоюзы могли рассчитывать только на собственные средства и считать каждую копейку членских взносов.

Администрация и государственные органы были лояльны к традиционным профсоюзам и настороженно или агрессивно относились к новым. Давление на новые профсоюзы отчасти закаляло их, отчасти вынуждало к соглашательской позиции. К 1995 году новые профсоюзы так и не стали реальной силой на национальном уровне. А с 1995 года окрепла государственная президентская "вертикаль" и началось массированное давление на новые профсоюзы.

Досталось, правда, и старым. У ФПБ отобрали собственность. Все дома отдыха, санатории, детские лагеря перешли в собственность государства или предприятий. Казалось бы, у профсоюзов ФПБ, не обремененных более собственностью, появились шанс и повод заняться присущими им функциями, а не распределением путевок. Но для этого нужно уметь и хотеть этим заниматься. А между тем кадровый состав руководства ФПБ и его отраслевых подразделений остался неизменным с 80-х годов. Товарищ Гончарик возглавлял Белсовпроф и теперь остается лидером ФПБ.

Вновь под контроль?

У независимых профсоюзов другая судьба и другие проблемы. Рабочие как социальная группа очень пассивны в обычном режиме жизни. Но потенциально это взрывоопасная сила. Она требует систематической организации. Попытки систематической организации рабочего движения начались на последних этапах перестройки в СССР, когда в разных республиках одновременно инициировалось создание рабочих союзов. Эта одновременность наводит на мысль, что была попытка еще раз взять под контроль потенциальную стихию рабочих выступлений. Можно только гадать о субъекте попытки: КПСС, КГБ или что иное?

Такие попытки могут повторяться и сегодня. Но первая оказалась неудачной. После событий весны 1991 года в Беларуси стали возникать независимые от властей профсоюзы. Несколько лет у этих молодых профсоюзов ушло на обучение и понимание того, что собой представляет профсоюзная деятельность. К тому времени, когда они чему-то научились, коренным образом изменилась политическая и экономическая ситуация в стране. И новые профсоюзы оказались в двусмысленном правовом статусе, со слабым потенциалом и малочисленными организациями. Возглавить и организовать рабочее движение в целом они не могут.

Но, как всегда, свято место пусто не бывает, поэтому на роль вожаков и лидеров рабочего движения пытаются претендовать и другие силы. Что это за силы и кого они представляют - это предмет для отдельного разговора.

Владимир МАЦКЕВИЧ., `Белорусский рынок`