Реформа вероучения. Кальвин возрождал принцип евангелистов о непосредственности отношений Бога и человека, которые оформляются Новым Заветом без опосредования принадлежностью к народу, церкви или ученичеству. Кальвин придерживался принципа креационизма — душа каждого человека творится Богом заново, в отличии о традуционизма, передачи части Божественной сущности Адаму с дальнейшим воспринятием ее потомками при рождении. Судьба каждой сотворенной души предопределяется Богом отдельно и абсолютно. Это представление стало основой учения о предопределении, как одного из основных принципов кальвинизма, утвержденного на нескольких церковных соборах уже после смерти Кальвина. Абсолютное предопределение противостоит абсолютизации свободы воли. Человек не волен изменить судьбу, спасти или погубить душу своими делами, добрыми и злыми. Судьба, спасение и осуждение души предопределены Богом для каждой сотворенной им души еще до рождения. Человеку остается только договорная, контрактная свобода. Бог принял свои обязательства перед каждым человеком в акте его творения и предопределения, человек принимает свои обязательства перед Богом и выполняет их. Содержание и смысл этого контракта человеку неизвестны, но Бог открывает их человеку в процессе жизни через знаки, каковыми выступают успехи и неудачи человека. Кальвинист проживает жизнь, познавая через нее свое предопределение, прочитывая через нее свой контракт с Богом. Абсолютность предопределения и невозможность человека повлиять на него не означают произвольности Божьего промысла. Контракт или завет человека с Богом базируется на Законе, который изложен в Ветхом и Новом Заветах Библии. Помимо Закона как такового, в Библии содержится изложение общей части обязательств Бога перед каждым человеком и общих обязательств каждого человека перед Богом, таким образом, чтение Библии становится жизненно важным для каждого. Поэтому реформация обычно начиналась в разных странах с перевода Библии на доступный каждому язык. На французский язык Библия была переведена до Кальвина Жаком Лефевром, а сам Кальвин разработал тщательное пособие по чтению Библии "Наставление в христианской вере". Вероучение Кальвина сосредоточено на Законе, на правилах веры, а не на теологических спекуляциях, схоластике и теософии (софистики, как ее называл сам Кальвин). Проблематика кальвинистской теологии сосредоточена на трактовке положений Закона, смысла и содержания мыслей и действий, регулируемых законом. Сам Кальвин называл свою главную книгу не summa theologiae, а summa pietatis (сумма благочестия, пиетизма). Благочестие в большей степени занимало Кальвина, чем качества и атрибуты Бога в себе, познание воли Бога больше соответствует человеческому разуму, чем онтологическое познание Бога. Пиетизм кальвинистов уступает томизму и всей католической теологии в спекулятивной рафинированности понятий, но не в логичности и формальной строгости.

Институциональная реформа христианской религии. "Christianae religionis institutio" таково первоначальное название главной книги Кальвина Institutio можно переводить и как наставление (образование, воспитание), и как установление (собственно, институционализация). Кальвин и кальвинизм делают религию личным делом каждого человека, от этого религия не перестает быть социокультурным институтом, но приобретает иной смысл. Рядом с иными социокультурными институтами воздвигается автономный институт личности, на котором и базируется религия, в отличии от католицизма, который основывался на институтах средневекового общества (церковь, клир, монастыри, университеты). В кальвинизме нет клира, религиозная жизнь протекает в общинах свободно объединяющихся личностей, с выборностью лиц, которым община поручает отправление немногочисленных обрядов и ритуалов. Вопросы вероучения и организации жизни общин решаются на собраниях и съездах-синодах представителей общин. Кальвин отказывает в харизме католическим святым (и любым другим), в особых правах и авторитете церкви (включая и кальвинистские церкви). Кальвин был первым реформатором религии не пользовавшимся харизмой как инструментом власти, будучи яркой харизматической личностью и самым влиятельным человеком в Женеве. Харизма как фактор институционализации церкви и элемент особых полномочий клира, уступает место призванию. Призвание, как человеческое, личностное выражение Божьего предопределения, определяет возможность человека организовывать свою жизнь, выбор религии, вступление и выход из общины. Призвание обеспечивает эмансипацию института личности от социальных институтов, от светской власти и церкви. На основе автономного института личности, призвания и легитимизации, на основании призвания, религиозной свободы (свободы совести в отличии от свободы воли) формировался новый капиталистический порядок в регионах распространения кальвинизма (пиетисты Швейцарии и Германии, пуритане Шотландии и Новой Англии, реформаты и гугеноты Франции и Нидерландов).

Реформа социальной организации. Общественная деятельность Кальвина в Женеве стала образцом для организации социальной жизни кальвинистских общин. Женеву времен Кальвина трудно оценивать однозначно, поскольку и сам Кальвин и граждане Женевы были людьми своего времени, находившимися в состоянии фактической войны между новым и старым социальными порядками. При всей властности характера, личностной харизме и незыблемом авторитете Кальвин смог избежать установления в Женеве теократического правления. Основой социальной организации города и государства становилась воля церковных общин. Моральный ригоризм, пуританская строгость кальвинистских общин определяли их решения и действия. Часто общины оказывались не на высоте собственных принципов и диктовали коллективную волю личности, автономность и свобода воли которой ими декларировались. Но издержки коллективизма общины не должны маскировать правовую и этическую основу социальной организации кальвинизма. Анафема — отлучение от церкви (что означало изгнание человека из общины), часто практиковавшееся в кальвинистских общинах, фактически ставило человека вне общинного права и морали. По нормам XVII века анафема могла принимать жестокие формы, вплоть до сжигания на костре. Но и тогда эти действия не понимались как преследования за веру и убеждения, а как способ общинной самозащиты. Изначально присущий социальной организации кальвинистских общин демократизм очень медленно модернизировался вместе с развитием коллективной общинной ментальности. Свобода совести, отделение церкви от государства, десакрализация светской и церковной власти, автономия личности и уважение прав человека одинаково присущи как первым кальвинистским общинам (включая Женеву XVII века), так и современным европейским демократиям. Только форма проявления этих принципов определяется культурно-историческими условиями, ментальностью и сознанием реализующих их людей. Аксиология демократии формальна, а ее этическая оценка определяется нравственным состоянием общины.

Антропотехнические последствия реформ Кальвина. Учение Кальвина о человеке отчетливо оппонирует представлениям предшествовавших и современных Кальвину гуманистов. Кальвин и гуманисты по разному трактовали идеал человека. Обожествление человека в гуманизме и декларацию свободы воли Кальвин рассматривал как теологическую ошибку и ересь. Гипертрофированное стремление к достижениям, беспредельность амбиций, самоволие подлежали осуждению. Самореализация человека помещалась в рамки божественного предопределения и личностного призвания. Идеал человека задавался скромностью, самоограничением, трудолюбием и бережливостью. Семья и община были овнешненными инструментами рефлексии и контроля самоопределения личности, а процедуры воспитания и образования должны были приводить к интериоризации этих внешних инструментов. В идеале предполагался высочайший самоконтроль с опорой только на Библию, без внешней помощи общины. Как пример такого антропотехнического идеала можно привести "Робинзона Крузо" Д.Дефо, где художественными средствами смоделирована антропотехника кальвинизма. Общественные и общинные качества и отношения сначала имитируются на индивидуальной жизни героя, затем воспроизводятся на минимальной общине из двух человек, один из которых дикарь. Семья и община для христианина с внутренним самоконтролем становятся самостоятельной ценностью или содержанием его личностного призвания, постепенно утрачивая функцию контроля над ним, как над членом общины. Траектория личностного развития разворачивается как генезис нравственного закона, сначала церковная община выступает носителем и хранителем нравственных норм, затем личность обнаруживает нравственный закон в себе, и становится критиком и контролером реализации нравственности в общинной и социальной жизни. В антропотехнике Кальвина допускается, что можно жить в обществе и быть свободным от общества, более того, такая свобода является идеалом личностного развития. От крайностей индивидуализма личность уберегают обязательства перед Богом и ценности, составляющие содержание личностного призвания. Достигая высочайшей степени автономизации личности и индивидуализации христианин по Кальвину отнюдь не попадает в ситуацию гоббсовской "войны всех против всех", наоборот, в этом состоянии он постигает собственную ответственность за общество и его нравственное состояние. Ответственен христианин не перед обществом и церковной общиной, а перед Богом, и ответственен, в том числе, за общество и церковную общину, за их соответствие Закону Божьему. О месте и роли кальвинизма в становлении капиталистической системы общественных отношений и этики хорошо известно (Б.Франклин, М.Вебер), но можно обратить внимание и на то обстоятельство, что ни в одной кальвинистской стране не получил сколь-нибудь серьезного распространения марксизм и коммунизм, с их мощными антропотехниками, при высокой идеологической толерантности и веротерпимости кальвинистских обществ. В то же самое время, ни одна из стран, где распространен кальвинизм не становится исключительно кальвинистской, веротерпимость сохранялась даже в созданных пуританами для самих себя колониях Новой Англии. Культуртрегерский и цивилизационный потенциал личности, воспитанной в кальвинистской антропотехнике, до сих пор остаются непревзойденными по эффективности, независимо от качества культуры, которую эта личность несет на себе. Причем, в ХХ веке это проявляется не столько в миссионерской деятельности кальвинистов, сколько в явлении глобальной "американизации" образа жизни, распространении института личности в культурах, где этот институт не мог сложиться самостоятельно. Изложение взглядов и учения Кальвина в собственных сочинениях выглядит достаточно цельным и малоизменяющимся. Основной труд "Наставление в христианской вере" писался на протяжении всей жизни, и даже сравнение различных прижизненных изданий дают мало материала специалистам для оценки эволюции взглядов Кальвина. Так же мало информативна в этом отношении и биография его. Хотя Кальвин жил и действовал позже Лютера, влияние последнего на учение Кальвина неочевидно. В большей степени просматривается влияние на Кальвина учения Августина, апологетики и ранней патристики, вальденсов, Д.Уиклифа и других предшественников реформации. В учении Кальвина трудно найти что-либо, чего не встречается у других христианских авторов. Кальвин — компилятор и систематизатор, но его система наполнила христианство и развитие европейской цивилизации новым смыслом и содержанием.